Норка

Кошка Катейка, удобно устроившись на диване, наблюдала за мышкой, которая грызла сухой корм в её мисочке. Сладким послеобеденным сном на том же диване спала кисонька Пришитый Хвостик.

Мерно постукивали часы. Кошка придвинулась ближе к краешку дивана и прислонилась к подушке. Подушка приподнялась, и голова кисоньки соскользнула вниз.

— Мр-р-р… пора просыпаться? — спросила она у мамы, сладко потягиваясь.

Кошка-мать не ответила, а лишь чуть заметно поиграла задними лапами, готовясь к прыжку.

Пришитый Хвостик проследила за маминым взглядом и тоже села в наблюдательную позу.

Мышка съела один кусочек, другой взяла с собой и убежала под пол.

— Вот это да! — возмутилась Пришитый Хвостик. — Мало того, что наш корм ест, ещё и с собой тащит!

— М-да… — промурчала кошка Катейка и лизнула кошечку по голове.

— Эта мышка — твоя подружка? — спросила Пришитый Хвостик.

— Почти, — ответила кошка-мать.

— Как это «почти»? — не поняла кисонька. — Все знают, какая ты ловкая. Кого захочешь поймать, поймаешь! Не ловила, значит, не хотела!

Кошка молча продолжала облизывать ушко кисоньки.

— С хозяйским псом дружить — это я понимаю, — вставая, сказала Пришитый Хвостик, — но зачем дружить с мышкой, которая ворует твой корм?!

— Пёс — друг человека, а я его друг, — неспешно ответила кошка-мать. — Он охраняет дом и меня, как часть этого доброго дома. Когда хозяева уезжают — я всегда с ним рядом, потому что мы одна большая семья.

— Ну и что, — не унималась кисонька, — мышка здесь при чём?

— При том, что мы одна семья, как единая система, — ответила Катейка, — мышка тоже часть этой системы.

— Получается, ты завела мышку, как хозяйка — кошку? — отстраняясь от мамы, спросила Пришитый Хвостик.

— Отступись! — нехотя проговорила кошка. — У неё и так забот полон рот! Целое семейство кормит!

— Конечно, теперь весь наш корм перетаскают, — продолжала возмущаться кисонька. — Их, небось, целая орда народилась, что, если завтра на обед придут?

— А коль придут, нашим обедом станут, — спокойно облизывая лапку, ответила кошка. — Везде порядок нужен. Так живут в своей норке, нам не мешают, а несколько зёрен не жалко.

— Не жалко! — продолжала возмущаться кисонька. — Своё добро охранять нужно! Пёс охраняет дом снаружи, чтобы чужие не хозяйничали, а мы внутри!

— Всё верно, говоришь, — спокойно сказала кошка, — наша задача, не допустить, чтобы чужие внутри бегали.

— А сама мышей пускаешь! — с осуждением в голосе сказала Пришитый Хвостик.

Катейка спрыгнула на пол и пошла к миске попить молочка.

— Вырасту — всех переловлю, — сказала Пришитый Хвостик, направляясь вслед за ней.

— Вот и отлично, — одобрила мама, — пока приглядывайся! Уму-разуму учись.

И с этого момента кисонька Пришитый Хвостик стала внимательно наблюдать за жизнью мышиного семейства.

 

***

Мышиное семейство жило в очень уютной норке в прошлогодней соломе во дворе. Место для норки мышка-мать выбирала сама, норку сооружала сама и в норке устраивала всё сама. Домик получился на славу: большой, красивый, удобный, уютный — живи да радуйся! Гостей там привечали, всегда встретят по-доброму, от души накормят, внимательно выслушают, по случаю и спать уложат. Детки народились весёлые, послушные, добрые, внимательные! Мир да любовь царили в норке. Никому не мешали, никого не трогали.

Мир и покой нарушался, когда в норке появлялась мышка-дочка. Кисонька Пришитый Хвостик приметила, что бы мышка-мать ни сделала, той всегда всё плохо, всё не так и не эдак. Зайдёт, бывало, видит: сидит матушка с соседкой — чай пьют, отдыхают после трудового дня.

— Сидят, лясы точат, — укоряла она матушку, — а работы невпроворот!

— А вы, — обращалась она к соседке, — уже все дела переделали? Отвлекаете нас от домашних забот.

Диалога не предусматривалось, появлялась неловкость, которая нарушала гармонию. Соседи находили предлог спешно уйти, домашние придумывали дело, чтобы сбежать из дома или спрятаться.

— Даже мне становится неуютно, — рассуждала вслух кисонька Пришитый Хвостик.

— Подумаешь, — возражал Тигрик, — прибежала с другого края леса и вон, посуду моет!

— Домик был наполнен радостью, и всем было хорошо в нём, — возражала кисонька, — а с её приходом радость и счастье будто испаряются, уходят из норки, как воздух из шарика!

Ситуация повторялась с определённой периодичностью. Мышка-дочь напрягала так, что у всех домашних было желание запереть норку со всех сторон и не показываться — мол, нет никого. Однажды мышка-мать приболела и решила прилечь после обеда. Только она задремала, как, появилась мышка-дочь и начала кричать во все щели.

— Я забочусь, им свежую зелень посадила, — возмущалась она, — а меня даже в дом не хотят пускать!

— Оставь вот здесь, у входа, потом разберёмся, — сказала мышка-мать, рассматривая пожухлую зелень в ржавых банках.

Мышка-дочь вскипела.

Кисонька сразу и не поняла, о чём идёт речь, а про себя подумала: «Я бы тоже не стала держать эту грязь в домике!»

Мышка-мать снова легла в постельку, но уснуть так и не смогла. «Состояние сдутого шарика, — думала она, — так не пойдёт!»

Она немного повозилась, потом улыбнулась своим мыслям: «Шарик чей? Мой! Значит, мне решать, быть ему сдутым или наполненным!» Она закрыла глаза и мысленно наполнила свой шарик солнечным светом. Стало тепло и уютно.

Шло время, а ситуация повторялась! Мышка-дочь была недовольна абсолютно всем! То ей вместо «Здравствуйте» сказали «Привет». В другой раз дети не стали слушать её лекции о том, как правильно прыгать, — опять недовольна.

Недовольна посудой, которую ещё на успели помыть, а если помыли, то не чисто, а если чисто, то не тем средством, да и вообще — посуда неправильная… Эти недовольства по каждому поводу не давали жить ни ей самой, ни всем домашним, и даже окружающим вокруг.

— И своего дома не построила, и в чужом мир нарушает! — наблюдая за очередной выходкой мышки-дочки, с грустью заметила кисонька Пришитый Хвостик.

Ситуацию могла поправить только мышка-мать. Она улыбалась, и казалось, что вокруг неё всё становится уютным и добрым.

— Как ей это удаётся? — удивлялась Пришитый Хвостик.

— Дом, где живёт любовь, — сказала кошка-мать, — никто не сможет разорить! Она и порядок бережёт. Своё место знает, в наш мир не лезет и другим не позволяет.

 

***

В один прекрасный день расхрабрившаяся мышка-дочь заявилась к кошачьей миске. Знатно пообедав, она решила, что останется здесь жить и направилась в угол под комодом. Не тут-то было! Она тотчас была поймана кисонькой Пришитый Хвостик.

— Знай своё место, — сказала она, разваливаясь на диване.

— Молодец, — похвалила кошка-мать, — установленный порядок соблюдать надо!

— Знатный ужин! — заметил Тигрик, облизываясь.

— Делай выводы, — предупредила его кошка-мать. — Тебе бы тоже не мешало скромнее себя вести и место своё знать!

Шло время. Котята подросли и окрепли. Тигрик по-прежнему считал себя хозяином жизни и бесцеремонно лазил везде, где ему вздумается. Даже в камин залез.

— Смотри, дождёшься! — предупреждала кошка-мать. — Соблюдай порядок!

— Ничего мне не будет, — хорохорился Тигрик, — а камин вовсе не настоящий!

Однажды он вышел на веранду и, завидев огромного пса по кличке Хан, подбоченился, но пёс на него не реагировал. Тигрик опасливо подошёл к собаке, но пёс мирно сопел, не открывая глаз.

«Хм… — подумал Тигрик. — Я здесь хозяин!»

Он подошёл к собачьей миске, встал лапой на краешек, и миска с грохотом опрокинулась. Хан приоткрыл один глаз. Заметив котёнка, он нахмурился и приподнялся. Тигрик попятился и дал дёру, спрятавшись на соседнем участке за забором.

— Знай своё место! — гавкнул Хан и больше не пустил Тигрика на свою территорию.

Пришлось Тигрику искать новых хозяев. С тех пор он усвоил науку и стал значительно скромнее.

«Говорила ему мама, — думала кисонька Пришитый Хвостик, вспоминая братца, — в единой системе у каждого своё место. Так нет! Вот и результат!»

«Всё не так просто, — рассуждал Тигрик, ласкаясь возле весёлого мальчишки, у которого он поселился. — Это, брат, целая наука, найти своё место и жить со всеми в ладу!»

Он внимательно наблюдал за нахальной вороной, направляющейся к бутерброду, приготовленному к завтраку.

— Знай своё место, — предупредил кот непрошенную гостью и ловко прыгнул в её сторону, стараясь не потревожить кофейные чашечки. Хозяйка вышла из дома, похвалила Тигрика и поделилась с ним бутербродом.

«Видно на пользу мне наука пошла, — рассудил про себя Тигрик, — как я этого раньше не понимал».