Золотое зеро

Солидный карбыш по кличке Гоня торопливо шёл по тропинке, которая вела к старинному барскому дому. Дом стоял на самом высоком месте деревни, а за ним, под горой, сразу начинался дубовый лес. В вековом доме давно не жили люди, только старая трёхшёрстная кошка по кличке Вея по-прежнему оставалась в нём.

Дом жил своей жизнью. И хотя из постоянных обитателей там была только кошка, старинный дом по-прежнему хранил свою силу и величие, не допуская разорения. Сруб из кедрового леса звенел чистотой, и ни один жучок даже помыслить не смел нарушить его целостность.

Парадная лестница, ведущая на второй этаж, приветливо поскрипывала под лапами приходящих гостей.

«Скоро полночь, — подумал карбыш, подходя к дому, — надо поторопиться. Сегодня волшебная ночь! Как всегда, будем загадывать желания, которые имеют свойство исполняться».

Он посмотрел на звёздное небо.

«Рождество… — подумал Гоня и глубоко вздохнул. — Как я устал в одиночку за правду сражаться. А что делать? Кто-то должен законные права грызунов отстаивать! Даже в праздник эти мысли покоя не дают! Как было бы здорово от них избавиться!»

Вдруг совершенно неожиданно звёздочка подмигнула ему.

«О, — отметил про себя Гоня, — правда на моей стороне! Даже звезда об этом знает».

Он подошёл ближе к дому. По следам на снегу было видно, что народу собралось немало.

«Гостей, как всегда, полный дом! — подумал Гоня. — Вея, как магнит, к себе притягивает, и всё вокруг оживает».

Карбыш наблюдал за плавным передвижением гостей в окнах второго этажа, пытаясь узнать их по силуэтам.

— Чего медлишь? — обратилась к нему крыса Ульга, торопливо направляясь к парадной двери. — Скоро Рождество, вот-вот куранты ударят!

Она поправила чёлку и прищурила глазки.

— А ты чем очарованный такой? — поинтересовалась крыса.

«Ничего от неё не утаить, — возмутился Гоня про себя, — нюхом чует, что ли?»

— Волшебство уже на землю спустилось! — сказала крыса и втянула носом воздух. Она подошла к огромной роскошной двери парадного подъезда. Массивная дверь даже не шелохнулась от её толчка. Крыса подняла голову вверх, где в окнах второго этажа мелькали фигурки гостей.

— Хорош домик, — протянула она, — волшебный!

«Ведьма, — подумал карбыш, — всё-то ей ведомо».

Широко улыбаясь, он предложил ей войти, разгребая пошире от снега лаз, а сам пролез следом, подтягивая больную лапу.

Они оказались внутри дома. Старые половые доски парадной были чисто выметены, ступеньки ажурной лестницы поблёскивали былой роскошью. Играла музыка, и было понятно, что гости плавно движутся под звуки вальса. Дом был наполнен чем-то необъяснимо приятным, что вселяло уверенность в собственной безопасности и защищённости.

Ульга, как светская дама, неторопливо ступала лапками по ступенькам и призывно размахивала хвостиком.

«Хороша, плутовка, — отметил про себя карбыш, — но держаться от неё подальше надо!»

Он потоптался на месте и приблизился к лестнице. Вдруг яркий блестящий круг вспыхнул на стене.

— Золотое зеро! — воскликнул Гоня, указывая на висевший на лестнице золотистый обруч, оставленный хозяевами.

— Где? — склонив кокетливо головку, спросила Ульга и махнула хвостиком, подвешивая его на лапку, будто шикарный палантин.

Случайно задетый обруч с характерным звуком упал на пол и закружился, проделывая затухающие движения.

Гоня оказался в центре обруча в позе напуганного пингвина, втянувшего голову в плечи, зажмуренными глазами и прижатыми ушами.

Ульга задорно рассмеялась, увидев эту картину.

— Я же говорю, что волшебство уже спустилось на землю, — повторила она свои пророчества. — Желание-то загадал?

— Да нет вроде, — ответил Гоня, — не успел ещё.

— А ты вспомни, — настаивала Ульга, — когда звезда тебе подмигивала, о чём думал?

Карбыш напрягся, припоминая.

— Устал я бороться за правду, законные права отстаивать, — сказал Гоня вслух.

— А хотел-то чего? — уточнила крыса. — Точно знаю, хотел!

— От этих мыслей освободиться, — несмело озвучил карбыш, припоминая свои рассуждения.

— Ну, жди! — заключила крыса. — Освободишься!

Она пристально посмотрела на Гоню, тот аж съёжился.

— Вытрясут из тебя твой груз, — рассмеялась Ульга, приподнимая подбородок. — Даже лучше сказать, выбьют!

— Как? — не понял Гоня.

— Сковородой! — лукаво подмигивая, сказала Ульга. — Друзья сковородочкой полечат.

— Как это? — переспросил Гоня. — Какой сковородочкой?

— А… — отмахнулась Ульга, — это образное выражение. Сковорода — оружие революции, инструмент, так сказать, коррекции. Слышал?

— Ну… — протянул Гоня.

— Используется, когда нужно вывести из зоны комфорта. Ну, чтобы подкорректировать мысли и состояние, когда это остро необходимо. Как бы образно тебе объяснить, чтобы попонятней стало? — задумалась Ульга. — Ну, это всё равно, что в нокаут отправить.

— За что? — удивился Гоня. — Друзья?

— Ну кто, если не друзья, тебя от глупости полечит? — теряя интерес к разговору, сказала крыса и начала подниматься по ступенькам. — Словами, как сковородой, можно выбить из зоны комфорта. Только тогда что-то, может, поймёшь и поменяешь!

Она вошла на площадку второго этажа и сразу забыла про карбыша.

Гоня стоял в центре обруча и боялся пошевелиться.

«Ведьма, — обиженно нахмуриваясь, подумал он, — как есть ведьма! Как я теперь с друзьями общаться буду?»

Гоня аккуратно повесил обруч на своё место. Обруч раскачивался, поблёскивая золотым отсветом.

— Золотое зеро! — с восхищением сказал он вслух.

— Нолик золотой? — протискиваясь в лаз, спросил маленький дворовый пёс по кличке Тимун, из соседнего дома. — Интересное зрелище. Где видел?

— Вон, — указывая на обруч, сказал Гоня, — золотой нолик.

— А… — протянул Тимун.

Пёс торопливо забежал по лестнице вверх.

— Догоняй, волшебство пропустишь, — сказал он и исчез в пространстве второго этажа.

— Сам знаю! — возмутился вслух Гоня. — Я же не нолик какой!

«Указывают мне! Я — чемпион по грядкокопанию! Вернее, по морковогрызению… Ну, короче, чемпион! — проворчал он про себя и направился к лестнице. — А с друзьями поосторожнее надо! Вдруг ведьма права?»

В углу на старом сундуке лежали аккуратно сложенные кусочки морковки.

«О, да это как раз и есть та самая погрызенная мною морковка! — с гордостью отметил Гоня. — Здорово! Всю грядку я тогда поперёк погрыз! На грызунов после этого охоту открыли! Морили всю округу!»

Эти мысли придали ему уверенности в собственной важности, он принял величественный вид и поднялся на ступеньку парадной лестницы.