Кукан

Рыба была побеждена и теперь лежала посреди полянки, ровно вытянувшись. Чешуйки зеркалили солнечные лучики, пуская малюсеньких зайчиков.

— Красавица! — восхищённо воскликнула бабушка Лиса. — А проказница какая! Всю округу в страхе держала.

— Да… — протянула Фара. — Как же вам таким маленьким удалось её изловить?

— Старый Лис говорил, что в этом деле самое главное понять её самое заветное желание, — ответил лисёнок Вождь. — На него и ловить.

— Ну да! Так и в этой книге написано! — вставила лисичка Рыжее Солнышко.

— Дьявольские штучки, — заметил Хромой Волк.

— Всё верно! — подтвердила Сова. — Узнать самое заветное желание и его подарить!

— Интересно, какое заветное желание было у пойманной щуки? — задалась вопросом Фара.

— Очень интересно… — сказал Хромой Волк и добавил, — Как вам удалось его узнать?

— Проще простого, — махнув лапой, сказал лисёнок по кличке Второй.

— Очень интересно! — подтвердил свои слова Хромой Волк.

— На нашей речке в одной из заводей деревенские рыбаки спиннингом рыбу ловят. Кто леща поймает, кто подлещика вытащит, — начал было лисёнок по кличке Первый.

— Подожди, — прервал его Второй. — Не об этом сейчас. Ты про старика расскажи.

— А я об этом и рассказываю! — огрызнулся Первый. — Только одному старику удавалось щук ловить! Поймает одну, посидит, покурит и — домой!

— Хозяйке своей в подарок щуку несёт, — добавил Вождь.

— А тебе откуда знать? — прищурила глаз Фара.

— Так нам от этой щуки тоже достаётся, — ответил Первый, — все потрошки наши! Хозяйка нас давно заприметила.

— Загадку старика сама щука помогла разгадать, — продолжил рассказ лисёнок по кличке Вождь.

— Вождь над этой загадкой долго думал! — заметил Второй. — Почему только этому старику удаётся щуку поймать?

— Старик-то, понятно, классный! И хозяйка у него добрая, ласковая. Что бы ни делала, всё песенки мурлыкает, — заметил Первый. — Ну не на добро же щуки клюют!

— Он догадался, — сказал Второй и мотнул головой в сторону Вождя. — Наш брат!

Лисята Первый и Второй с гордостью посмотрели на Вождя.

— Ну не томите! Рассказывайте, — нетерпеливо помялась лисичка Рыжее Солнышко.

— По вечерам щуки мальков в заводи гоняют, — продолжил рассказ Первый. — Да норовят всё покрупнее поймать. Старик блесну и выбирал как раз чуть крупнее молодняка.

— Дразнит рыбка-блесна, с течением играет, чешуйками поблёскивает… То одним боком повернётся, то другой подставит… — добавил Второй.

— А я за щукой наблюдаю, — наконец включился в разговор лисёнок Вождь. — Каждый раз она за блесной метнётся, а её помоложе, пошустрее щучка изловит. Так она с досады хвостом всю тину подымет, пока к себе под корягу плывёт!

— Дурёха, — улыбаясь, сказал Первый. — Сама не знает, от чего её Бог бережёт!

— Конечно, — заметила лисичка Рыжее Солнышко, — тут самое заветное желание и так понятно: первой такую рыбёшку схватить.

— Вот так на крючок и попадают! — вставила своё слово Сова. — На всё готова, лишь бы заветное желание сбылось!

— А уж на кукан посадят — никуда не денешься, — добавил Хромой Волк.

— А это ещё что такое — кукан? — спросила Сорока.

— Да вот же! — сказал Хромой Волк, указывая на палочку с крючком. — На нём щука за нижнюю губу насажена, им она и управляется, как лошадь удилами.

— Ну, ты давай, понятными словами объясняй, — возмутилась Сорока. — А то кукан, удила… В нашем лесу такими словами не бросаются!

— Удилище — это такая палка с леской, на которую рыбу ловят, — с гордостью постучав себя в грудь, сказал лисёнок по кличке Первый, проявляя свою эрудицию.

— Да-да! — поддакнул Второй. — Это даже нам известно.

— И как им лошадью управлять? — допытывалась Сорока.

— Я же не про удилище, а про удила говорю! — возмутился Хромой Волк. — Что тут непонятного!

Сова помялась на ветке, понимая, что разговор зашёл в тупик.

— Лошадь — животное большое, и как сделать так, чтобы она выполняла то, что хочет хозяин? — обратилась Сова с вопросом к Сороке.

— Приспособление такое есть с двумя верёвочками специальными, — начала описание Сорока.

— Вот это приспособление удилами называется, а верёвочки тоже специальный термин имеют — «вожжи», — пояснила Сова.

— Ну я и говорю, — продолжала Сорока. — Тянешь за одну эту «вожжу» — она направо поворачивает, тянешь за другую — налево.

— А рыбой кукан управляет, — вернул разговор в старое русло Хромой Волк. — Она за куканом следует туда, куда нужно хозяину. Как Вождь щукой управлял?

— Неужели все самые заветные желания сажают на крючок? — Задумавшись, сказала лисичка Рыжее Солнышко. — И кто тогда нами управляет?

— А как же тогда желания, которые мы загадываем на Рождество? — испуганно съежившись, спросил лисёнок по прозвищу Второй. — За них тоже приходится платить? Или мы попадаем в зависимость?

— За все наши самые желания в конце концов приходится платить… — протянула Сова, сильно призадумавшись.

— Смотря какие это желания! — пришла к ней на помощь бабушка Лиса. — Их сердцем определишь.

— В книге ясно написано: «Если желаешь настолько сильно, что клокочет внутри, то стоит произнести волшебные слова, и желание начнёт сбываться», — процитировала лисичка Рыжее Солнышко.

— В нашем лесу каждый следует этому совету, — сказала Фара и приняла многозначительный вид.

— Ну и зря! — сказала бабушка Лиса и улыбнулась.

— Зря? — усомнилась Сорока.

— Конечно! — сказала Сова. — Заклокотало — значит, проснулся твой внутренний дракон. Он и посадит тебя на кукан.

— Ищи мир в душе! Слушай своё сердце! — сказала бабушка Лиса и с удовольствием улыбнулась. — Вот, попробуйте!

Она закрыла глаза, и за ней, как за волшебницей, последовали остальные.

— Слышите? Тук! Тук! — продолжала она и замурлыкала. — Тук! Тук! Так сердце стучит. А в нём покой и радость! Я очень хочу, чтобы каждый счастье ощутил своё!

Солнышко скрылось за горизонтом, и последние лучики осветили её шёрстку. Вмиг бабушку озарил удивительный свет.

—Тук! Тук! — продолжала она. — Наше сердце с каждым толчком несёт нам покой и радость! И я очень хочу… Чтобы в каждом сердце добро поселилось!

Лучики спрятались вслед за солнышком, а их волшебный свет ещё долго сохранялся в каждом, где-то там глубоко в Душе. Бабушка Лиса громче замурлыкала песенку, бросила горсть шишек в полуостывший самовар. Самовар, как всегда, встрепенулся, зафырчал. Где-то внутри него разгорелся огонь, и он с удовольствием запыхтел, готовый поделиться своим удовольствием со всеми.